Less Is More The Art Of Voluntary Poverty Pdf

Одна из самых интересных работ, опровергающая традиционную защиту обеспеченного кредитора - это статья проф. Линна ЛоПаки 'Сделка без обеспечения' ( Lynn M. LoPucki, The Unsecured Creditor's Bargain // 80 Va. 1887 (1994)). Честно говоря, если бы она мне попалась в начале 2000-х, то я даже не могу спрогнозировать, какими бы сложились мои взгляды на залог. Автор любезно дал разрешение на перевод на русский и его публикацию в Вестнике гражданского права. Я потихоньку начал ее переводить, надеюсь, закончу к лету.

Дабы заинтересовать читателей, выложу Введение к статье, в котором довольно много интересных мыслей, застравляющих задуматься о существе института вещного обеспечения. Сделка без обеспечения Линн ЛоПаки Есть ли смысл отдавать все имущество несостоятельного должника кредитору, имеющему обеспеченное требование, сидящему, сложа руки, и наблюдающему за тем, как обреченное предприятие катится по наклонной к банкротству? Грант Гилмор Введение Экономика имеет вполне заслуженную репутацию мрачной науки, ведь для большинства своих обитателей этот мир довольно суров. Роль же экономистов сводится, по всей видимости, к объяснению того, почему все так плохо и не может быть лучше. Большинству из экономистов нравится их работа и они относятся к суровым экономическим реалиям так же как юристы, специализирующиеся на делах о возмещении вреда здоровью, относятся к страшным трагедиям с человеческими жертвами. У института обеспечения обязательств репутация столь же дурная. Одна из самых стойких ассоциаций, которую он вызывает, это изгнание кредиторами, обращающими взыскание на заложенную недвижимость, несчастных семей из их домов или ферм.

• Less Is More: The Art of Voluntary Poverty - An Anthology of Ancient and Modern Voices in Praise of Simplicity GOLDIAN VANDENBROECK. Тимоти Феррис. • Как работать по четыре часа в неделю. Тимоти Феррис. Как работать по четыре часа в неделю. Drag & drop your files (not more than 5 at once).
• Это был и колоссальный успех, и в некотором роде драма, поэтому книгу так увлекательно читать. Less Is More: The Art of Voluntary Poverty - An Anthology of Ancient and Modern Voices in Praise of Simplicity. GOLDIAN VANDENBROECK. Это собрание философских изречений о непритязательной жизни. Я прочел его, чтобы научиться обходиться самым малым и устранять искусственно созданные потребности, но не вести монашескую жизнь — это совсем другое дело. В книге изложены практические принципы и тексты разных авторов – от Сократа до Бенджамина Франклина, от «Бхагавад-Гиты» до современных экономистов.

The Influence of Partisan Orientations Upon the Role of Voluntary Action in Anti-Poverty Programs. Reeves Thomas Zane. Журнал: Nonprofit and Voluntary Sector Quarterly.

Большинство людей, далеких от экономической науки, хотели бы, чтобы все было иначе. Мы всегда симпатизируем проигрывающему, это означает, что мы не симпатизируем кредиторам, имеющим обеспечение. Но даже если нам и не нравится этот брутальный институт, мы все равно его уважаем. Должники соглашаются предоставить обеспечение, необеспеченные кредиторы молчаливо склоняются перед ним. Как же он может быть несправедлив? Когда только что возникшее новомодное научное течение в праве – экономический анализ права – столкнулось с феноменом кредитования под обеспечение (а это случилось в конце 1970-х), между ними тут же случилась любовь с первого взгляда. Экономическому анализу очень хотелось объяснить природу экономической жестокости, а кредит под обеспечение для этих целей является чем-то вроде золотой жилы.

Ключевая статья по этой тематике, принадлежащая перу профессоров Томаса Джексона и Энтони Кронмана, опубликованная в Йельском юридическом журнале в 1979 г., имеет своей задачей оправдать обеспечение как экономически эффективный инструмент. Когда институт эффективен, его изменение может затрагивать общее благосостояние, а этого, разумеется, никто, находящийся в здравом уме, не желает. Статья Джексона и Кронмана стала основой для дискуссии, которая больше известна как «долговая головоломка» (puzzle of secured debt). Дискуссия тихо тлела в академической литературе в течение пятнадцати лет и все никак не перерастала в пожар. Самое поразительное в ней так это то, что никто из авторов, участвовавших в дискуссии, не только не ставил под сомнение саму оправданность института обеспечения, но даже не задумался о том, а не требуются ли в нем какие-либо изменения. В самом начале дискуссии двое ученых – представителей школы Law and Law – независимо друг от друга пришли к выводу о том, что последователи экономического анализы были правы: обеспечение это хорошо! – правда, по другим причинам.

Представители школы экономического анализа спорили между собой лишь о том, доказано ли, что обеспечение эффективно при помощи надлежащих аргументов или нет. В своей статье я хочу доказать, что все эти ученые были неправы. Обеспечение, как правило, препятствует эффективному распределению экономических ресурсов, навязывая необеспеченным кредиторам юридический эффект, на который большинство из них (если не все) не давало явно выраженного согласия. В первой части статья я хотел бы пройти по следам старой дискуссии об эффективности обеспечения и обсудить два известных аргумента, объясняющих поразительно широкое применение обеспечения, которые не были, на мой взгляд, должным образом изучены. Первый из них заключается в том, что обеспечение по сути позволяет выговорившему его кредитору и должнику получить льготу, защитившись от притязаний тех, кто стал кредитором должника помимо своей воли.

Я прихожу к выводу о том, что такая льгота действительно существует, а самый лучший способ решения этой проблемы – предоставление требованиям недобровольных кредиторов приоритета над требованиями обеспеченных кредиторов. Второй аргумент состоит в том, что обманчивая природа обеспечения зачастую позволяет обеспеченным кредиторам и должникам извлекать ту же льготу за счет неинформированных об обеспечении кредиторов, которые предсказуемо просчитались относительно возможности реального удовлетворения своих требований к должнику.

В заключение первой части статьи я предприму краткое исследование существа обеспеченной сделки и докажу, что оно как таковое отсутствует. Во второй части статьи я докажу, что существует два типа сделок, по которым кредиторы не требуют, а должники не предоставляют обеспечение. Первый – это доступное лишь некоторым типам должников кредитование, которое основано лишь на доверии к активам заемщика ( 'asset-based' unsecured lending). В целом оно не вызывает каких-то серьезных проблем.

Второй тип я назвал «серфинг по денежным потокам» (cash-flow surfing). Он имеет место тогда, когда у должника отсутствуют необремененные активы или доходы. Понимание условий, в которых кредиторы и должники прибегают к этому методу кредитования, заставляет переосмыслить операции, которые совершают кредиторы, не выговорившие себе у должника обеспечение. Это, в свою очередь подталкивает к неизбежной мысли о необходимости реформы системы регистрации обеспечения, предусмотренной статьей 9 Единообразного торгового кодекса (далее – ЕТК). Статья завершается предложением разрешать коллизию прав обеспеченных и необеспеченных кредиторов не по общим жестким правилам приоритета, установленным статьей 9 ЕТК, а с учетом конкретных случаев предоставления необеспеченного кредита и с применением общих правил договорного права. Профессор права, Университет Вашингтона в Сент-Луисе. Именно такую характеристику ей дал Томас Карлайл (см.

Thomas Carlyle, The Nigger Question, in 6 Critical and Miscellaneous Essays, 169, 177 (London, Chapman & Hall 1869). Контекст этого высказывания лучше повторить: «Социальная наука – не «веселая», а, скорее, печальная, которая обнаруживает секрет Вселенной в «спросе и предложении» и сокращает обязанности людских правителей до простого предоставления людей самим себе, все же удивительна. Не такая «веселая» (как мы иногда слышим), скучная, опустошающая, довольно жалкая и тревожная, мы вполне можем ее назвать мрачной наукой». Например, Джон Стейнбек написал: «Человек может владеть землей, даже если ее плодов ему хватает только для того, чтобы питаться самому и платить налоги; ему это вполне по силам. И он может делать это до тех пор, пока в один прекрасный день его урожай не погибнет, и он должен будет занять у банка. Но, видите ли, банки не могут давать деньги просто так, потому что эти существа дышат не воздухом, они едят не мясо.

Они дышат прибылями; они едят заемные проценты» ( Джон Стейнбек, Гроздья гнева). Все известные дискуссии об обеспеченном кредите довольно быстро скатываются в мелодраму. Например, Эми Уоллес следующим образом описывает положение женщины, задолжавшей по кредиту: «Мужчины подняли больную 56-летнюю бабушку на брезент и понесли ее, брыкающуюся и кричащую, на улицу. И вот, когда она сидела там, прижав к своему боку бутылку с кислородом. Президент Otwin Investments. Бросил быстрый взгляд вокруг дома, который теперь принадлежал ему, и запер дверь на висячий замок ( Amy Wallace, In Debt and Out of a Home, L.A. 19, 1993, at B3).

В похожем стиле пишут и ученые, дискутирующие по поводу кредита под обеспечение. Профессора Харрис и Муни настаивают, что «доброе имя» кредита под обеспечение должно быть очищено от вылитой на него грязи ( Steven L. Harris & Charles W. Mooney, Jr., A Property-Based Theory of Security Interests: Taking Debtors' Choices Seriously, 80 Va. 2021, 2037 (1994). Jackson & Anthony T.

Kronman, Secured Financing and Priorities Among Creditors, 88 Yale L.J. 1143 (1979) (авторы предполагают, что контроль за вкладами оправдывает требование кредиторов предоставлять обеспечение). Джексон и Кронман не используют термина «эффективный», но система их аргументации такова, что другим авторам только и остается, что применить его.

См., напр., Homer Kripke, Law and Economics: Measuring the Economic Efficiency of Commercial Law in a Vacuum of Fact, 133 U. 929, 930 (1985) (автор утверждает, что Джексон и Кронман пришли к выводу о том, что обеспечение – экономически эффективный институт). Николас Калдор и Дж.Р. Хикс похоже искренне верят в то, что если увеличение общего блага требует принести в жертву чьи-то интересы, то общество вправе сделать это, предоставляя взамен лицу, чьи интересы были ущемлены, вновь полученное благо. Hicks, The Foundations of Welfare Economics, 49 Econ. 696, 706 (1939); Nicholas Kaldor, Welfare Propositions of Economics and Interpersonal Comparisons of Utility, 49 Econ. 549,550-51 (1939).

Здесь я должен подчеркнуть, что я согласен с этими экономистами. Больше – всегда лучше. Иной взгляд см.: Less is More: The Art of Voluntary Poverty (Goldian VandenBroeck ed., 1978). См.: Barry E. Adler, An Equity-Agency Solution to the Bankruptcy-Priority Puzzle, 22 J. 73 (1993); Richard L.

Barnes, The Efficiency Justification for Secured Transactions: Foxes with Soxes and Other Fanciful Stuff, 42 Kan. 13 (1993); James W. Bowers, Whither What Hits the Fan?: Murphy's Law, Bankruptcy Theory, and the Elementary Economics of Loss Distribution, 26 Ga. 27, 57-68 (1991); F.H. Buckley, The Bankruptcy Priority Puzzle, 72 Va.

1393 (1986); Saul Levmore, Monitors and Freeriders in Commercial and Corporate Settings, 92 Yale L.J. 49 (1982); Randal C.

Picker, Security Interests, Misbehavior, and Common Pools, 59 U. 645 (1992); Alan Schwartz, The Continuing Puzzle of Secured Debt, 37 Vand. 1051 (1984) далее - Schwartz, The Continuing Puzzle; Alan Schwartz, Security Interests and Bankruptcy Priorities: A Review of Current Theories, 10 J. 1 (1981) далее - Schwartz, Security Interests; Robert E. Scott, A Relational Theory of Secured Financing, 86 Colum.

901 (1986); Paul M. Shupack, Solving the Puzzle of Secured Transactions, 41 Rutgers L. 1067, 1118 (1989); George G. Triantis, Secured Debt Under Conditions of Imperfect Information, 21 J. 225 (1992); James J. White, Efficiency Justifications for Personal Property Security, 37 Vand.

На первый взгляд, Алан Шварц все же поставил под вопрос блага, приносимые обеспечением. Однако в действительности это не так. Шварц изучил все доводы «за» и «против» обеспечения, он не присоединился ни к одному из них.

Он действительно рекомендует отдать приоритет банку, первому выдавшему необеспеченный кредит, над обеспеченными кредиторами. Его предложение выглядит почти как желание избавить банк, формально являющийся необеспеченным кредитором (но это ведь на самом деле не более чем овечья шкура, под которой прячется настоящий волк – обеспеченный кредитор!), от необходимости заниматься регистрацией обеспечения. См.: Alan Schwartz, A Theory of Loan Priorities, 18 J. 209, 218-22 (1989). Как только представители Права & Экономики (Law & Economics) стали доминировать на научном поле исследований отношений «должник-кредитор», вышедшие на охоту на них эмпирики стали быстро размножаться.

С присущим ученым хорошим чувством юмора, они стали именовать себя течением «Право & Право». Впервые я услышал этот термин в беседе с Питером Элсисом, Чарльзом Таббом и Маргарет Говард в Сан-Антонио в 1992 г.

Все они, казалось, были хорошо знакомы с ним и его предысторией, которую я, признаться, не знаю. Перефразируя Черчилля, можно сказать и так: 'Залог - не самое лучшее обеспечение, но лучше человечество ничего не придумало'.:) Разумеется, в основе залога лежит идея неравенства, потому залог не может не расходиться к фундаментальным для западного мира принципом правового равенства (воплощением которого является принцип пропорциональности удовлетворения требований кредиторов в деле о банкротстве). Однако, как представляется, в современной финансовой системе залог оправдывается, в первую очередь, повышенными требованиями, которые государства предъявляют к банковским институтам и которые связаны с идеей повышенной защиты вкладчиков. Если бы этого не было, можно было бы действительно серьезно обсуждать саму справедливость института залога.

Кстати, заметь, залогодержатели в 99% случаев это банки. Остальному бизнесу залог, в общем-то, не нужен. Разве что, законный залог при продаже в кредит. Гражданам в отношениях друг с другом залог тоже в принципе не очень нужен.

В общем, все проблемы, как обычно, в банках:). Залог - очень полезный институт. Он позволяет кредиторам заранее позаботиться из какого источника будет погашен долг в случае, если деятельность должника не принесет ему дохода, на который он рассчитывал при получении кредита. Соответственно, видя залог, другие потенциальные кредиторы должны задуматься хватит ли другого имущества должника для погашения обязательств перед ними и также принять меры для их обеспечения. Таким образом, залог - своего рода предупреждение другим кредиторам, гораздо лучшее, чем финансовый анализ. То, что не-банки редко прибегают к залогу, вызвано либо недостатком их осмотрительности, либо просто тем, что долг не очень велик и работа по анализу и оформлению залога просто себя не оправдает.

Хотя такие кредиторы (особенно, иностранные поставщики) периодически прибегают к другим вариантам обеспечения обязательств, например, аккредитиву, что для них гораздо проще в техническом плане. Мария, вокруг этого тезиса о том, что остальные кредиторы залогодателя могут легко учесть факт заложенности его имущества и соответствующее снижение его кредитоспособности в цене наравне с иными факторами, влияющими на оценку рисков, и крутятся основные аргументы сторонников залога.

Они пытаются доказать, что при залоге права третьих лиц не ухудшаются и соответственно не нарушается базовый принцип права (о том, что соглашением двух сторон нельзя вторгнуться в права третьего лица), так как третьи лица могут подстроиться и учесть ухудшение своего положения в цене. Но: а) как быть с кредиторами, требования которых возникли до заключения договора залога? Они не владеют информацией и залоге.

Получается, мы должны им сказать: ребята, вы должны учесть в цене РИСК того, что ваш контрагент потом заложет все имущество и вы в итоге в случае его банкротства ничего не получите. Б) как быть с 'недобровольными' кредиторами (по деликтным требованиям, например), которые не могут в какой-либо согласованной цене учесть такого рода риск?

Да и вообще можно признать, что залог окончательно оторвался от своей связи с каким-то конкретным имуществом (особенно в свете того, что сейчас по новой редакции ГК можно будет заложить ВСЕ наличное имущество залогодателя) и предстает в качестве соглашения одного из кредиторов с должником о привелегированном удовлетворении его требований в ущерб другим кредиторам. По сути, это соглашение о 'кидке' других имеющихся или будущих кредиторов, классический пример соглашения с негативными экстерналиями, которые право во всех других случаях блокирует.

Но тут сделано исключение во имя стимулирования кредитования. Насколько это справедливо в принципе? Думаю, не вполне. Насколько эта несправедливость окупается экономическими резонами (понижение кредитного процента и расширение доступности кредитных ресурсов для предпринимателей и потребителей и вследствие этого рост предложения и спроса и рост ВВП)? Вот тут имеется вопрос.

«Но:а) как быть с кредиторами, требования которых возникли до заключения договора залога? Они не владеют информацией и залоге. Получается, мы должны им сказать: ребята, вы должны учесть в цене РИСК того, что ваш контрагент потом заложет все имущество и вы в итоге в случае его банкротства ничего не получите.

»Ну, чем это лучше той ситуации, в которой должник просто спустил бы на ветер все свое имущество и кредиторам бы и так ничего не досталось. Помнится, у римлян при обсуждении вопроса о разделении наследства для целей определения объема ответственности наследников такого разделения могли требовать только кредиторы наследодателя, но не наследника, т.к. Последнего нельзя ограничить в праве делать долги.

«а) как быть с кредиторами, требования которых возникли до заключения договора залога? Они не владеют информацией и залоге. Получается, мы должны им сказать: ребята, вы должны учесть в цене РИСК того, что ваш контрагент потом заложет все имущество и вы в итоге в случае его банкротства ничего не получите. » Да, эти кредиторы должны были оценивать свои риски, когда вступали в обязательство, и могли согласиться на проявление долгового обязательства только под условием предоставления обеспечения.

Банки тоже, бывает, бланковые кредиты выдают и остаются ни с чем. «б) как быть с 'недобровольными' кредиторами (по деликтным требованиям, например), которые не могут в какой-либо согласованной цене учесть такого рода риск? » Для части таких кредиторов Законом о банкротстве и так предусмотрена доля – п.1 ст.138: «двадцать процентов от суммы, вырученной от реализации предмета залога, - для погашения требований кредиторов первой и второй очереди в случае недостаточности иного имущества должника для погашения указанных требований». Для остальных тоже можно было бы нечто подобное установить. Зачем же сразу весь институт залога отменять!? «Да и вообще можно признать, что залог окончательно оторвался от своей связи с каким-то конкретным имуществом (особенно в свете того, что сейчас по новой редакции ГК можно будет заложить ВСЕ наличное имущество залогодателя) и предстает в качестве соглашения одного из кредиторов с должником о привелегированном удовлетворении его требований в ущерб другим кредиторам. » Такой залог обсуждать не готова.

Не очень представляю, что с ним делать. По поводу доводов о возможном пересмотре особого положения банков. Хочу обратить внимание, что основные залоговые кредиторы - банки - также препятствуют появлению залоговых кредиторов в силу закона. Ипотечное кредитование по 'стандартным сделкам' (покупка жилья гражданами и т.

П.) практически невозможно получить, если в договоре купли-продажи не будет исключено право продавца на залог в силу закона. Продавец, конечно, может не согласиться, но ему будет проблематично найти покупателя со своими собственными деньгами, так что многие продавцы просто вынуждены соглашаться или ждать покупателя 'с наличными' годами.

ОАО 'Сбербанк' и др. Крупные банки работают только так.

Так что вопрос о пересмотре положения банков в сфере ипотечного кредитования граждан (как минимум) давно назрел. Если бы продавец всегда получал деньги - вопрос о залоге в силу закона не вставал бы вообще. Аккредитив - слишком дорого (и для граждан, и для предпринимателей). Тем более, по факту ни один банк с ним не работает. Есть 3 модели на практике: 1.перечисление кредита на счет покупателя, а затем - продавца 2. Выдача кредита наличными покупателю, который передает деньги продавцу в банке.

3.банковская ячейка. По банковской ячейке, кстати, до меня дошли новости, что уральский сбербанк от нее почти отказался (в челябинске, например).ни один способ в реальности не дает гарантии продавцу в получении денег, по факту все делается под честное слово. Банк обычно берет у покупателя заранее документы о перечислении денег продавцу (но разве их нельзя отозвать?), при передаче кредита наличными процесс получения денег продавцу почти не контролируется. Если говорить про сбербанк, то я не встречал случаи мошенничества, но вот про другие банки рассказывают разное. (видимо, система хуже отработана). Позвольте и мне с Вами не согласиться:) Если Вы прочтете мой первый комментарий, то я вел речь о 'стандартных' сделках, причем, в основном, в сфере ипотечного кредитования граждан.

Если Вы мне покажете договор купли-продажи квартиры с ценой до 5 млн. В провинции и до 10-12 млн. В Москве с аккредитивом, то я не просто удивлюсь, а буду в шоке и буду всем приводить пример этого отделения банка.

По 'нестандартным сделкам' (обычно с большой суммой кредитования) нет давления на продавца, а покупатель имеет 'вес' для банка. При таких условиях и продавец легко может 'выбить' себе залог в силу закона.

В моей практике, например, при продаже ЗУ на 40 млн. Банк легко согласился на залог продавца в силу закона 'в обмен' на обязательство снять залог после получения оплаты. Но гражданин-продавец квартиры такого не сможет 'выбить' никогда. Вот здесь посмотрите » Ну тут и ипотека в силу закона АИЖК не смущает. Кстати, довольно странно, что только в отношении жилого дома.(а квартира?) «2.

Да, они формируют стандарты, если банки хотят впоследствии рефинансировать кредит, то они эти стандарты вынуждены соблюдать » рефинансирование - операция куда менее рискованная для банка: ипотека переходит от одного кредитора к другому и все, риски можно оценить заранее по документам. Думаю стандарты АИЖК не влияют на позиции банков по подавляющему большинству остальных сделок на рынке: банки делают только так, чтобы подстраховать себя, не думая ни о продавце, ни о покупателе. Или Вы не согласны? Не скажу, что сильно искал, но на сайте АИЖК нашел только 'справочную информацию' о том, что в общую стоимость кредита необходимо включать плату за открытие аккредитива, описание 'примера' модели с аккредитивом в программе для молодых и упоминание в пресс-релизах. Упоминание аккредитивной схемы в образцах документах не увидел. Кстати, банковская ячейка теоретически тоже есть, но меня удивило, что и ее где-то вообще фактически не применяют, хотя теоретически по информации сайта. Кроме того, способ выдачи кредита одобряют вместе с заемщиком и изменить его нельзя.

Получить одобрение кредита с банковской ячейкой (а тем более - с аккредитивом), для подавляющего числа населения мне представляется затруднительно: это Вы можете от любого финансового агента услышать (я таким не являюсь, если что). «И потом, по условиям задачи вы просили показать договор с аккредитивной формой, что я и сделал, а в условия договора предлагаю не углубляться:) » по условиям задачи мы обсуждали стандартные сделки кредитования под ипотеку и соответствующую позицию банков о невозможности заключить договор купли-продажи так, как хотят стороны:) кредитование по специальным гос. Программам вряд ли является стандартным и там уж точно продавец мало что в силах изменить. Органы делают договор под продавца, то я думаю это не плохо: значит государство заботится о гражданах:) хотя я согласен, что надо спорить не о деталях, а об идее (!):))))). Вот ещё аргумент за залог: его наличие дисциплинирует заемщика, чтобы он исполнял свои обязательства.

Вот хотя бы при обсуждении оспаривания сделок (в связи с тем, почему бы не ограничиваться компенсацией с того, кто виноват) вопрос об эффективности исполнительного производства поднимался. Тут ситуация отчасти аналогична: получить исполнение за счет залога - проще, а те, чьи обязательства не обеспечены, не особо волнуются насчет их исполнения.

Особенно это касается физических лиц, которые расчеты могут наличными проводить, а то и зарплату в конверте получают. Никого залог не дисциплинирует. Особенно если это залог, предоставленный третьим лицом:) Мне кажется, что тут надо экономику вопроса обсуждать. Какие операции в бизнесе обычно сопровождаются залогом?

Это либо кредитование и договорный залог (законный залог в пользу банка, на мой взгляд, это просто какая-то ерунда), либо продажа с рассрочкой платежа и законный залог по п. Собственно, насколько я могу судить, залог только для этих двух операций по большому счету и нужен. Что будет, если залога не было бы? Продавцы не продавали бы товары в кредит.

А банки бы не так охотно выдавали кредиты. Собственно, переживать нужно только первых, так как это - производство. Вторые - финансовые посредники, которые существуют потому что есть те, у кого имеется излишек денег и они несут их во вклады. Поэтому сворачивание широкого банковского бизнеса скорее ударит по потенциальным вкладчикам. Куда они понесут деньги?

На рынок ценных бумаг? Будут инвестировать в акции и облигации? То есть, компании, которые сегодня кредитуются, все равно получат доступ к деньгам, но не в кредитной форме, а в иной.

Кстати, очень интересно немецкая история кредитования описана в ван Влита в статье о германском поземельном долге, там очень хорошо показано, как в начале 19 века основные длинные деньги были у частных лиц и нуждающиеся в денежных ресурсах шли к ним, и как потом инициативу перехватили банки, вытеснив частных игроков с финансового рынка. «Никого залог не дисциплинирует. » Просрочка по ипотечным кредитам гораздо меньше, чем по потребительским. Там, правда, проводится более тщательная проверка заемщиков, но, думаю, основная причина – именно залог. Люди не особо беспокоятся об исполнении взятых на себя обязательств, а вот перспектива потерять квартиру – уже стимул, чтобы быть добросовестным.

«Мне кажется, что тут надо экономику вопроса обсуждать. » Вся нынешняя экономика (не только в России, но в мировом масштабе) – путь нарастания кризисов. Но достойной замены пока не нашли. Ставить под сомнение один только институт залога, когда он всего лишь часть системы, не правильно. «финансовые посредники, которые существуют потому что есть те, у кого имеется излишек денег и они несут их во вклады. Поэтому сворачивание широкого банковского бизнеса скорее ударит по потенциальным вкладчикам.

Куда они понесут деньги? На рынок ценных бумаг? Будут инвестировать в акции и облигации? То есть, компании, которые сегодня кредитуются, все равно получат доступ к деньгам, но не в кредитной форме, а в иной. » 1.Операции на рынке ценных бумаг слишком рискованы для обычных граждан; 2.Мелкие компаний (которым нужны деньги) выход на рынок ценных бумаг обходится слишком дорого. « Собственно, переживать нужно только первых, так как это - производство. Вторые - финансовые посредники, которые существуют потому что есть те, у кого имеется излишек денег и они несут их во вклады.

Поэтому сворачивание широкого банковского бизнеса скорее ударит по потенциальным вкладчикам. Куда они понесут деньги? На рынок ценных бумаг?

Будут инвестировать в акции и облигации? То есть, компании, которые сегодня кредитуются, все равно получат доступ к деньгам, но не в кредитной форме, а в иной.Кстати, очень интересно немецкая история кредитования описана в ван Влита в статье о германском поземельном долге, там очень хорошо показано, как в начале 19 века основные длинные деньги были у частных лиц и нуждающиеся в денежных ресурсах шли к ним, и как потом инициативу перехватили банки, вытеснив частных игроков с финансового рынка. » Роман, неужели Вы думаете, что частные инвесторы смогут лучше банков разместить свои свободные деньги? Они смогут так же хорошо изучить получателя инвестиций, оценить риски в условиях глобализации экономики? В результате эволюции банки потому и вытеснили неорганизованных инвесторов, что последние были не так компетентны и поэтому вымирали от своих просчетов. Интресная статья. Обращает на себя внимание то обстоятельство, что статья была опубликована в 1994 году.

Посткризисная история развития рынка идет, видимо, по другому сценарию. Об этом свидетельствует появление института central counter party, распространение и закрепление во многих законодательствах close-out netting в ущерб положениям национального законодательства о банкротстве, появления таких документов как EU Financial collateral directive и многое другое. Эти элементы заложены как придающие рынку большую стабильность без наложения на рынок дополнительных ограничений по ликвидности.

LoPucki критикует и ратует за ревизию art.9 UCC. Которая, по сути говорит, что для возникновения обеспечительного интреса (perfection) должна достигаться публичная достоверность обременения, а это либо регистрация, либо possession или контроль над активом. Между тем, именно подход закрепленный в art.9 UCC зачастую признается как более прогрессивный. Именно такой подход был в итоге адаптирован в EU Fiancial collateral directive.

Великобритания, не так давно проводила реформу своего security law и многие исследователи ратовали за адаптацию подхода art.9UCC. Так, этот подход был отражен в UK Financial collateral arrangements (#2) Regulations 2003. Secured transactions по-прежнему востребованы рынком, а possession или control над активом считается достаточным, а иногда и единственным способом донести до рынка notice о наличии обеспечительного интереса. Хотя статья, безусловно, позволяет посмотреть на проблему с другой стороны. Virginia Law Review рулит!!

Роман Сергеевич, по-моему, положительный эффект обеспечительного кредита очевиден. Каждый предприниматель, намеревающийся совершить сделку, взвешивает две вероятности: вероятность получения прибыли и вероятность получения убытка. Сделка происходит тогда, когда по субъективному мнению предпринимателя соотношение двух вероятностей таково, что сделка скорее принесет выгоду, чем потери. Есть два способа привести это соотношение к точке, в которой сделка становится оправданной, – или увеличить потенциальную прибыль, или уменьшить возможность реализации рисков.

Первый путь – увеличить цену. Второй – получить обеспечение. В принципе мыслимы две стратегии бизнеса: 1.

Совершить много сделок и заработать столько, чтобы прибыль покрыла убытки от тех сделок, которые окажутся убыточными 2. Совершить мало сделок, но с минимальными рисками. Так, чтобы доход от небольшого количества сделок не перечеркивался возможными убыточными сделками Для большинства видов бизнеса оправдана первая стратегия. Лучше быстро продавать партии товара и заработать, чем совершить всего лишь несколько, но безубыточных, сделок. Если продавец будет просить всякий раз обеспечение, сделок будет мало и он проиграет в конкуренции тем, кто обеспечение не просит. Вторая стратегия целесообразна в тех бизнесах, в которых даже одна убыточная сделка сведет на нет весь бизнес.

Тот, кто будет работать без обеспечения, быстро обанкротится и покинет рынок. Как раз это и относится к значительной части банковского бизнеса. У банков могут быть кредиты, размер которых превышает их годовую прибыль – одно такое списание и ты в убытках. Что будет, если не будет залога?

Объем рисков склонит чашу весов к тому, чтобы кредит не выдавать. Можно, конечно, пойти по пути увеличения потенциальной прибыли – увеличить ставку по кредиту, но этот путь знает свои пределы – не всякий сможет такую цену платить и от кредита уже откажется заемщик. Поэтому далее мы приходим к выяснению роли, которую в экономике играет кредит. Думаю, достаточно посмотреть на то, что сейчас происходит с российской экономикой в условиях дефицита дешевых кредитных ресурсов, и ответ станет очевидным. Можно только вообразить, что будет, если вообще прекратится корпоративное кредитование. Возможно, кажется несправедливым, что необспеченные кредиторы проигрывают залоговым кредиторам. Но без залога невозможен кредит, а без кредита невозможны современная экономика и благосостояние людей.

Следовательно, ради прогресса нужно пожертвовать интересами необеспеченных кредиторов.