Rosemary Rogers Sweet Savage Love Ebook

Sweet Savage Love. Sweet Savage Love. Rogers Rosemary. Скачать (rar, 484 Kb).

1. Rosemary Rogers Sweet Savage Love Ebook Скачать

Шерри Томас стала известна благодаря своей книге 'PRIVATE ARRANGEMENTS' ('Идеальная пара'), признанной Лучшей книгой 2008 года по Publisher Weekly. Ее истории являются еще более интересными, учитывая, что английский для Шерри второй язык.

Она прошла долгий путь от работы в Rosemary Roger's SWEET SAVAGE LOVE с англо-китайским словарем. Сама Шерри любит эмоциональные истории.

Когда она не пишет, она думает о дзен-буддизме и о своей профессии, играет в компьютерные игры со своими сыновьями. Сайт автора http://www.sherrythomas.com. Серия: Трилогия Фицхью 1 Венеция Истербрук - женщина-скандал. О ней ходят чудовищные слухи - якобы первый муж разорился, потакая ее дорогостоящим капризам, и покончил с собой, а второй - престарелый богач - терпел в доме не только экстравагантные вечеринки, но и ее молодого любовника И этой роковой красавице с юности отдал свое сердце истинный джентльмен и блестящий ученый Кристиан, герцог Лексингтон! Он прекрасно понимает - на взаимность надеяться бесполезно, а становиться просто еще одной из жертв миссис Истербрук нет ни малейшего желания. Он таит чувство в себе, но однажды судьба сводит их с Венецией во время путешествия в Америку.

Что ждет этих людей? Пылкая, недолгая страсть и скорое расставание? Или настоящая любовь, способная творить чудеса?

2 Миллисент Грейвз, дочь миллионера-нувориша, с детства знала: ее долг — украсить семейное состояние приобретенным в замужестве титулом, а потому с открытым сердцем встретила предложение красивого молодого графа Джорджа Гренвилла Фицхью. Однако юную девушку постигло разочарование: оказалось, Джордж женится на ней по расчету, женится против воли, дабы спасти семью от разорения. Две судьбы, соединенные волею обстоятельств. Две жизни, лишенные надежды на счастье. Что сулит этот брак? И не придет ли однажды на смену отчаянию любовь, незваная, нежданная и прекрасная?

3 Однажды Хелена Фицхью очнулась, в незнакомой комнате — и рядом с ней был удивительный мужчина, умный, внимательный, красивый. Дэвид Хиллсборо, виконт Гастингс, объяснил девушке, что они недавно поженились, а после рокового несчастного случая он лишь чудом сумел выходить обожаемую молодую супругу Так ли это? У потерявшей память Хелены нет оснований не верить Дэвиду — любовью, страстной и всепоглощающей, сияет его взгляд. Так отчего же Хелену, почти готовую ответить взаимностью, по-прежнему терзают смутные сомнения? Вне серий Парижская кулинарка Верити Дюран славилась не только изысканными блюдами, но и истинно французским легкомыслием в любви.

Однако серьезного политика Стюарта Сомерсета не интересует ни красота мадам Дюран, ни ее кулинарные таланты, потому что в один прекрасный момент он узнает в ней таинственную незнакомку, которая когда-то подарила ему ночь пылкой любви. Тогда она исчезла без следа. Но Стюарт не терял надежды на новую встречу с единственной женщиной, сумевшей пробудить в его сердце пламя истинной страсти. По мнению лондонского света лорд и леди Тремейн – идеальная пара, Они предоставили друг другу полную свободу и живут в свое удовольствие.

Однако мало кому известно, что когда-то юная Джиджи обманом заполучила Камдена в мужья. Накануне свадьбы обман открылся, и оскорбленный супруг буквально на следующий же день после венчания покинул Джиджи. Десять лет они не желали и слышать друг о друге. Но теперь маркиз вернулся, более того, он мечтает о наследнике! Леди Тремейн возмущена. Удастся ли маркизу разжечь в ней былую страсть? Брак Лео Марздена и Брайони Аскуит дал трещину сразу же после медового месяца.

А вскоре молодые супруги расстались без объяснения причин и стали жить вдали друг от друга. Однако спустя три года Лео неожиданно решил разыскать бывшую жену, поселившуюся в далекой Индии, и вернуть домой, в Англию.

Ведь они давно уже стали друг другу чужими. Быть может, он просто не в силах забыть женщину, пробудившую в его сердце страсть, неподвластную доводам рассудка? Элиссанда Эджертон — пленница в доме жестокого дяди-опекуна. Ее единственная надежда обрести свободу — замужество. Но где найти подходящего жениха? В отчаянии Элиссанда решается на безумный шаг: вынуждает легкомысленного лорда Вира скомпрометировать ее так, что теперь ему, аристократу и джентльмену, остается лишь вступить с ней в брак. Однако она не представляет, с кем связала судьбу.

Под маской беспечного повесы скрывается один из лучших королевских агентов. Его профессия — играть со смертью, в его жизни нет места любви. И если он уступит страсти, дорогая ему женщина окажется в опасности.

«Нет-нет, пожалуйста, нет!» - прошептала она, но он тихонько рассмеялся и поцеловал ее в ухо, а затем более мягко в рот; И все время его руки двигались по ее телу, его пальцы дразнили и возбуждали его, пока она не скручивалась и не поворачивалась под ним, желая освободиться, жажду его, хныкая ему в рот. Сладкая дикая любовь, 1974, 1974 Одна книга создала «риппер для лица» как концепт и культурный феномен: « The Flame and the Flower. 1972 года The Flame and the Flower. Написанный Midwestern домохозяйкой Кэтлин Вудивисс и опубликованный Эйвоном, роман широко считается первым откровенно романтическим романом, выпущенным так же, как и вторая волна феминистского движения. Wade предстал перед Верховным судом, и Конгресс послал ERA для утверждения законодательных собраний для ратификации, старые сексуальные нравы распутывались все быстрее и быстрее. Deep Throat сделал свой мировой театральный дебют в том же году. Женщины с энтузиазмом подхватили разрастающуюся эпопею Вудивиса и поток книг, которые следовали за ними, заставив их создать недавно созданный список бестселлеров в мягкой обложке в New York Times.

В на обложке журнала « New York » высадился «Буря, Тупичный, Турбулентный, Торрид и Ужасно прибыльный мир мягкой обложки»: В последнее время вы могли заметить что-то новое не только в списке, но и в своей угловой аптеке: большое количество больших толстых книг, все из которых, похоже, имеют название «любовь» в названии или, возможно, «страстные» книги, которые Никогда не были в списках перепродавца в твердом переплете, потому что они никогда не были в твердом переплете. Вы видели женщин, читающих эти книги в метро, ​​вы, возможно, даже прочитали их сами. Если вы этого не сделали, вы упускаете высший поп-феномен огромного успеха середины семидесятых, поэтому он еще не достиг вашего экрана, большого или малого. Это исторический роман.

Безнадежная популярность и последующее публичное увлечение этими книгами, которые казались кажущимися ниоткуда и внезапно повсеместными, объясняют, почему «риппер для лифа» является одним из терминов, которые все еще бросают непосвященные, несмотря на то, что многие, кто работает в Романтическая индустрия рассматривает это как оскорбительный способ описания этих книг. Термин - обвинение, по-настоящему, все еще носит романтический роман спустя несколько десятилетий, разрушая жанр, который однозначно реагирует на меняющиеся состояния американских женщин на коллекцию стереотипов с участием Фабио, ярко-синих теней для век и ретроградной сексуальной динамики. Фактически, эти книги были первой сексуально откровенной популярной литературой для женщин, которая всплыла из культурного хаоса 70-х годов и процветает по сей день, хотя и в значительно модернизированной форме.

Это были «Эйвонские дамы» - они были известны в бизнесе, которые впервые сексуально освободили романтический роман. В этом году Avon отметила свою семидесятилетие. Издатель был основан в 1941 году в качестве конкурента Pocket Books, который превращал серьезную репутацию, перепечатывая бестселлеры в твердом переплете в форме в мягкой обложке и продавая их в газетных киосках и аптеках до резко расширенного рынка, доставляя клиентов, которые были слишком далеки от книжных магазинов, чтобы делать покупки там Регулярно или просто не думал бы посещать.

Avon был связан с дистрибьютором журнала American News Company, что отразилось на их сочетании книг. Они были менее заинтересованы в чем Карманные книги, и в значительной степени в быстро развивающиеся чтения с чувством, которое искажало сенсацию. Те ранние целлюлозы часто были упакованы с, но взломали один открытый, и вы найдете достаточно ручные вещи по сегодняшним меркам, так как потребовались над Lady Chatterley’s Lover и Ulysses чтобы проложить путь к открытой и законной продаже Более широкого диапазона сексуально откровенных материалов. Но, как гласит история, Америка была готова к более сложным вещам, когда 25-летний старший редактор Avon, Нэнси Коффи, сортировал через кучу незанятых материалов, которые вошли без введения агента, ищущего Что-то читать в выходные. Она нашла рукопись The Flame and the Flower. Это Англия, 1799 год. Прекрасная, одинокая девственница Хизер Симмонс покидает дом своей злой тети за то, что она считает учебной позицией.

К сожалению, оказывается, тот, кто его устроил, - ее злая тетя, еще более злая братья, хочет любовницу. Он становится агрессивным, она ударяет его и убегает, только чтобы заблудиться в доках Лондона, где пара моряков полагают, что она проститутка и отвезти ее к своему капитану Брендону Бирмингему. Начинается 400-страничная одиссея по Атлантике перед довоенной Вирджинией, большая часть которой Хезер и Брэндон тратят друг на друга, затем тянутся друг к другу, но не знают, как действовать дальше и, наконец, вместе счастливо, как мужчина и жена. Avon выставил The Flame and the Flower в качестве ведущего названия (или «Spectacular») на 1972 год, вливая деньги и энергию в свой маркетинг, несмотря на то, что он ранее не появлялся в твердом переплете - рискованный шаг, поскольку это означало, что он был запущен Без использования предварительного раунда рекламных акций, прессы или внимания на чужой копейке. Но опять же, поскольку этот New York кусок сказал: «Почему бы не передать книгу непосредственно в свою национальную аптеку, сеть магазинов, аудиторию в мягкой обложке в метро, ​​а не обычную фарс из комментариев от экс-английских главных критиков?

«Эта схема сработала: из уст в уста взяла ее оттуда, и, как пишет Кеннет С. Дэвис в« Двухбитовой культуре »:« Мягкая обложка Америки »:« Книга коснулась скрытой нервной или дремлющей эрогенной зоны - в американском сердце. В итоге он продал миллионы экземпляров ». The Flame and the Flower возможно, были бестселлером, если бы не манускрипт, который вскоре появился, адресованный (опять же, классно) «редактору The Flame and the Flower.

Представлен калифорнийской машинисткой Имя Розмари Роджерс, « Sweet Savage Love следует за судьбой вспыльчивой, бесконечно жестокой Джинни Брэндон и холодным, жестоким, странно-магнитным Стивом Морганом, чья «ухаживания» принимает их по всей Мексике середины XIX века и может быть одним из Сердитым в анналах народной культуры. The Flame and the Flower были хитом; Sweet Savage Love была еще более крупной. Вскоре лифцы разваливались по всему городу, сначала на Эйвоне, а затем на своих конкурентов, когда они ловили, принося парад названий, таких как The Wolf and the Dove, The Kadin, « Wicked Loving Lies», «Dark Fires», «Lady Vixen», Love’s Tender Fury, Devil’s Desire, « Dawn of Desire и « This Loving Torment. Книги были дикими, пересекающими континенты, полными суровых людей и огненными женщинами. «Жирные книги в мягкой обложке, установленные в столетиях прошлого, разразившиеся сексом и приключениями, продаются, как никакие другие книги», - New York Times в 1978 году.

«Они похожи на печатные деньги», - сказал один из неназванных издателей. «К концу семидесятых романтика была самой значительной отдельной категорией в издательстве в мягкой обложке. В 1981 году продажи романов оценивались более чем в 200 миллионов долларов, что составляет до 40 процентов от внутреннего бизнеса в мягкой обложке », - сказал Дэвис.

Rosemary Rogers Sweet Savage Love Ebook Скачать

Работы Вудивиса, Роджерса и женщин, которые следовали, не были полным ударом от синего. Они произошли от сексуальных эпопей, таких как, Который был лихо запрещен в Бостоне. ( Эта линия помогает объяснить объяснение неудобно высокой распространенности владельцев плантаций и других «экзотических» установок в историческом романе, которые сохранялись в жанре в 1990-х годах.) Но для всех споров, которые были вызваны предыдущими книгами, и несмотря на то, что секс был Явно происходящее в них - и откровенно важная часть сюжета - они в основном закрывают дверь спальни на самом мероприятии. Вудивис по крайней мере оставил дверь спальни открытой. Но действие в книгах Роджерса происходило не столько в спальне, сколько в беседке под открытым небом для всех, что она защищала от своих читателей. Эти сцены были охвачены мозгами тех, кто их читал; На конференции «Romance Writers of America» в июле этого года автор Шерри Томас пошутил, что прошло много десятилетий с тех пор, как она прочитала « Sweet Savage Love, но она все еще помнит «хороший материал», начатый на странице 144.

Эта первая волна установила не только секс, но эвфемистически описанный Но и женский оргазм как существенный троп жанра. В романтическом жанре секс был настолько обнаженным, что был беспрецедентным. Арлекин, несмотря на свой статус, Склонялись к таинственным людям, а невежественные девственники либо не делали этого, либо делали это в темноте в занавешенной кровати в другом крыле своего особняка от читателя. Готики - вы знаете, те, кто с трусами, в панике, бежавшие были эротически заряжены, но никогда не пересекали линию с фактическим сексом.

И царствующей королевой исторического романса была Барбара Картланд, возможно, самая увлекательная женщина, которая когда-либо заводила дыхание, которая специализировалась на тщательно защищенных девственницах и вырезала место для себя в более широкой культуре, нападая на в Каждый ход. (В рядом с Джеки Коллинз, она предположила, что шоу-бизнес проявил мало внимания при адаптации своих работ как мини-сериалов, потому что «я был слишком чист, вы видите, и все они хотели, чтобы что-то грязное, люди, скатывающиеся обнаженными на кроватях, и Это не я. ') «Другими словами, sex, как змей Идена, скользнул в настоящий девственный мир романтического романа, - выдохнул New York. Раунх уже давно был провинцией мужчин-девичьих журналов, оленеводческих фильмов, грязных книг и даже литературных книг, которые отваживались на явную территорию., Не были точно оптимистичны по поводу шансов женщин на сексуальное удовлетворение и вечное счастье. Возможно, самым важным предшественником было, Которая взволновала и скандала нацию с фразой «соски так же сильно, как бриллианты», - но Грейс Металлиус в основном хотела вырвать крышку у лицемерия маленькой городской жизни. Но ничего по сравнению с книгами Эйвона до 1972 года.

Единая электронная картографическая основа Топографические карты. Результаты конвертирования данных из OpenStreetMap можно. Предназначенную для создания набора растровых карт в формате PNG, JPG. 'Панорама-редактор' (Файл - Импорт векторных данных из - Формат ArcView (SHP). Вкратце расскажу про встроенные в Garmin векторные карты. Карты OSM и Slazav, а так же про растровые карты форматов kmz и jnx. Карты для Garmin могут быть следующих трёх форматов: KMZ, JNX. Растровые карты делаются из любого подходящего изображения: топографической карты. Векторные карты для Garmin на базе карт OpenStreetMap. Топографические векторные карты в формате osm. В архивах также имеются промежуточные карты в 'польском' формате (MP). Или почтой: gryphon.osm@heewie.org. Россия| Другие. Dec 13, 2016 - OpenStreetMap - современные топографические карты. Или даже Garmin и польский формат для других программ навигации. Являются векторные карты OpenStreetMap, а также многие растровые карты.

Анаис Нин, Написанная в 1940-х годах, не была опубликована до 1977 года, после ее смерти. Эрика Чон Не был опубликован, через год после The Flame and the Flower. Таким образом, такие мгновения, как The Flame and the Flower, были новаторскими в переводе традиционного мужского предмета / женского объекта в половую вселенную, вырезая женский взгляд и рогатый, при этом: Ему не потребовалось много времени, чтобы полностью оттолкнуть обложки, заставляя ее краснеть обильно. Теперь его тело обнажило ее взгляд, но она не отворачивалась, хотя ее лицо пылало ее собственной безрассудностью. Вместо этого она позволила своим глазам бродить по нему медленно и с большим интересом, удовлетворяя ее любопытство.

Не было необходимости, чтобы другие рассказывали ей, что она могла видеть, - что он был великолепно создан, как какой-то дикий, великий зверь из лесов. Длинные гибкие мышцы были великолепно обучены, его живот плоский и жесткий, его бедра узки. Ее рука, тонкая и белая, казалась неуместной на его коричневой и волосатой груди. Взволнованная странным волнением внутри нее, она отстранилась от него и двинулась к ее стороне кровати. Она отвернулась, стараясь не думать, как ее глаза задержались на его теле, и она увидела, что лист падает на пол балкона. Что тревожащее для современного читателя, который пересмотрит эти, несомненно, знаковые сексуальные тексты-возможно, столько же и даже больше для читателей романских, в том числе этого писателя, который получил свое начало как твин на ранней Woodiwiss-частота, с которой героиня как-то Сексуально принужденный «героем», которого она в конце концов полюбит.

В The Flame and the Flower Брэндон игнорирует протесты Хизер как своего рода изощренную сексуальную игру и все равно принимает ее. Вудивисс не занимается торговлей тем, что стало бы известно как «принудительное соблазнение»; Она довольно ясно, что это изнасилование. Хизер убегает, но когда она оказывается беременной, он вынужден жениться на ней - что-то, что он надувается, потому что, конечно, ему не нравятся his выбор. Следующие пару сотен страниц проходят без секса, так как Вудивис маневрирует парочкой в ​​любовные отношения, и Брэндон приходит к уважению телесной автономии Хизер. Только тогда они находят сексуальное удовлетворение вместе, одинаково восторженные участники гораздо более удовлетворительной попытки совершить этот акт. « Sweet Savage Love Роджерса, возможно, еще более шокирует от удаления четырех десятилетий. Продвинутый и откровенно откровенный, Роджерс сделал даже больше, чем Вудивисс, чтобы расширить либидиновые горизонты жанра, доказывая, что женщины с энтузиазмом покупают романы, пропитанные сексом, и тем самым закладывают основу для сегодняшних безумно сексуальных романтических романов.

И все же ее общий стиль более жестокий, и Стив рассматривает Джинни как абсолютное дерьмо для большей части книги. Их первая сексуальная сцена является консенсусной. Она говорит: «Я больше не хочу быть девственницей. Я хочу знать, Стив. «На что он отвечает:« Хорошо, дорогая, все в порядке - давайте покончим с твоей проклятой девственностью ». Следующие несколько сотен страниц - тест на выносливость.

Основное различие между Стивом и каждым другим человеком, угрожающим Джинни, заключается в том, что ее тело реагирует на Стива, даже невольно. Современное освещение в прессе часто привлекает внимание к этому факту; В 1980 году « New York Times со слабым видом недоумения что этот особый тип романтики иногда известен как «в торговле» как «сага о насилии».

Феминистки второй волны, в частности, не одобряли. Даже социолог Дженис Радуэй, довольно симпатичный наблюдатель, желающий углубиться в сообщество читателей и писателей-романтиков в своем знаменательном 1984 академическом исследовании, Приходит к выводу, что, хотя «чтение романтики происходит в очень реальной неудовлетворенности и воплощает действительный, хотя и ограниченный, протест», по сути, это популярная литература для женщин, которые до сих пор не были полностью просвещены своим подчиненным статусом и надеются, что они откроют свои Глаза на борьбу.

В 30 августе 1980 пьесы для The New Republic провокационно под названием «Soft-Porn Культуры: Наказывать освобожденную Женщину,» культурный критик Энн Дуглас пошел после романов Арлекина, которые были гораздо более консервативны, чем Avon и другой эротический исторический романс Издатели выпускали с точки зрения как сексуального содержания, так и гендерной динамики. (Когда Дуглас писал, героини Арлекина, как правило, все еще были домашними и откровенно кроткими, в то время как героини Эйвона специализировались на рыскании на планете и упрямых прическах).

Она утверждала: «Популярная культура выходит за так называемую освобожденную женщину. Массовая культура все больше специализируется на играх с доминионами, фантазиях, в которых женщины проигрывают, а мужчины выигрывают. Очень важно, чтобы такие фантазии были такими фантазиями популярны как среди женщин, так и для мужчин, и что они фантазии ». Дуглас Дрю прямую линию между жесткой порнографией доступной на Таймс - сквере в своих seediest-изданиях с такими именами, как Obedience and Dominance и Slave to Anal Pain й Арлекинам. Это может быть заманчиво, читая эти самые ранние работы из сравнительно удобного положения о том, что они выиграли четыре с половиной десятилетия феминистской активности и мысли, принять концепцию Дугласа и предположить, что теперь неприятные аспекты этих ранних работ первого «Эйвона» Дамы '- еще лучшая иллюстрация ее аргумента. Но это не соответствует жизненному контексту и не позволяет воспользоваться преимуществами ретроспективного анализа. Сара Лионс, научный редактор, изданный в Riptide Publishing, специализирующаяся на романе LGBTQ, утверждает, что, если посмотреть на время, несколько больших книг, которые последовали за The Flame and the Flower Цветом - не просто Sweet Savage Love но Также Бертрис Малый « The Kadin и другие», должно быть, уже были написаны, когда роман Вудивиса впервые попал, как атомная бомба, заставив Эйвона послать все, что вы написали, которые выглядели так же отдаленно.

«Похоже, они ответили из-за капризов публикации», - сказал Лионс. «Для меня это очень интересно: у вас было достаточно женщин, которые пишут эти книги отдельно друг от друга, но книги были достаточно похожи друг на друга, что, на мой взгляд, на мой взгляд, ответ на социальный контекст Время ».

То есть, они отвечают на те же условия, на которые отвечало организованное феминистское движение. Вы также можете посмотреть работы Вудивиса и Роджерса и их поколения как средство прорезывания иглы между двумя невозможными парадигмами. Женщины по-прежнему живут с такими консервативными сообщениями, как те, которые были обнародованы Барбарой Картленд и арлекинами эпохи; Сексуальная революция была процессом, а не переворотом, и отношение, которое хорошие девушки держали, скрестив ноги, не исчезло за одну ночь. И тем не менее культурные изменения эпохи проникали в пригородные тупики точно так же, как и в университетских городках и городских барах, и до полного расцвета женского освобождения. Это произошло с Потушить, отказаться от этого, чтобы быть крутым о Deep Throat, перед языком, который помог бы женщинам вернуться к своей назначенной роли, поскольку сексуальные объекты действительно были разработаны и оставлены мейнстримом по всей стране.

Эротическая вселенная все еще вращалась вокруг прямых мужчин; Концепция «культуры изнасилования» не существовала до тех пор, пока Сьюзан Броумиллер не опубликовала В 1975 году, через три года после The Flame and the Flower. «Они говорили о сексе, женской сексуальности», - сказала сегодня автор Avon Сары Маклин, которая часто говорит о том, как история романтики переплетается с историей феминизма. «Кэтлин Вудивис и Розмари Роджерс и многие из их современников, многие из которых имеют имена, которые были потеряны для истории, они не уклонялись от женщин как сексуальные существа». «Должно быть, это была постоянная битва за женщин, чтобы понять, кто они были в этом новом мире», - добавила она. Было бы неверным бросать каждого из этих писателей и читателей в качестве плакатных вторых волков.

«Я не согласен с ERA и женским движением», - сказал Вудивисс репортеру в интервью в январе 1979 года с журналом « Twin Cities » по случаю освобождения Shanna. «Мне нравится быть женщиной, и кажется, что некоторые из освобожденных женщин хотят взять на себя позиции мужчин, и у меня нет никакого желания. Наверное, я свободен в том, что я умышленный, и у меня есть собственный ум, и я не очень смущен тем, что думают мужчины ». Но нам не нужны доказательства Вудивиса и ее поклонников и других Писатели, марширующие СЕЙЧАС, чтобы узнать, как они реагируют на одни и те же условия, и признать, что было революционным в этих книгах. Некоторые из поклонников считали себя феминистками и не видели, как эти книги и их феминизм расходятся. Например, Сьюзан Элизабет Филлипс, которая продолжила писать современный роман для Эйвона, вспомнила свой вклад в сборник эссе « Dangerous Men and Adventurous Women 1992 года о том, чтобы пропустить Апдайка для Вудивиса с другом и сокурсником.

Она признала, что термин «лифчик-риппер» не вышел из ниоткуда, но настаивал: «Мы любили эти книги». Мы любили их, несмотря на то, что мы были двумя самыми откровенными феминистами в нашем районе.

Колледж образованный, самоуверенный и агрессивный, мы вынюхивали мужской шовинизм в повседневной жизни, как иезуиты. Мы не видели конфликта между нашими феминистскими взглядами и содержанием книг, которые мы читали. Поскольку старые правила рухнули, и целое поколение неожиданно ожидалось, что оно будет доступно сексуально, одна популярная фантазия, возможно, связана с деградацией, но в конечном счете она вращалась вокруг триумфа.

На последней странице The Flame and the Flower Хизер сексуально удовлетворена, исполнена и уважаема. Даже у Джинни есть более строгая преданность Стива. И кроме того, чтобы правильно оценить влияние первоначальных дам Эйвон, вы должны принять во внимание то, что женщины, которые следовали по их стопам, решили сделать с формой. После публикации ее самых популярных трех книг - «Пламя и цветок», «Волк и голубь» и « Shanna Вудивисс» исчезли из публикаций в течение пяти лет. Когда она вернулась в 1989 году, Cox News Service провела регистрацию со своими поклонниками при подписании в пригородном продуктовом магазине Atlanta, обеспечив идеальный снимок Woodiwiss как переходной фигуры. Сказал один: «Книги Кэтлин Вудивисс сладкие, но они занимаются сексом». Сказал другой: «Что мне нравится в ее книгах, так это их ум.

И романтика, всегда между мужем и женой. Это один человек, одна женщина. Она не безнравственна, как некоторые писатели-романтики. «Эта вторая женщина, вероятно, не хотела бы, где жанр ушел с тех пор, но все мы, безусловно, это делаем. Многие блокбастерные издательские причуды расцветают, как водоросли, а затем быстро исчезают. Но в то время как продажи в конечном счете замедлялись для эротического исторического романса, вся категория будет процветать в пространстве, где бум вырезал, особенно когда сексуальная революция В течение 1980-х годов романтика объединялась бы в жанре, определяя его правила и тропы и тенденции, а также способствовал созданию таких институтов, как журнал фан-журнала « Romantic Times и профессиональная организация «Romance Writers of America».

Эти книги стали, О чем свидетельствует Romancing the Stone (его главный герой - автор Avon). Фабио стал домашним именем, создающим для «клинч» обложки титулов Avon. Эти иллюстрации, так называемые для их лихорадочных объятий, эти иллюстрации очень помогли сформировать общественное восприятие того, что находится внутри этой книги, в течение десятилетий служивших источником пародийности и насмешек. Они также заслуживают уважения как отличительный, умный, мгновенно узнаваемый брендинг, которым они были, и может ли быть менее придуманный пример женского взгляда? Даже когда общественное восприятие превращалось в стереотипы, которые все еще расстраивали фанатов и писателей, контент между этими обложками смещался.

В то время как Вудивисс и Роджерс оба кивают сегодня как основатели матерей жанра, у них были очень разные стили (как Лион быстро указывает). Роджерс заслуживает похвалы за ее искреннюю готовность отправиться туда, что открыло важные двери, но это был более мягкий подход Вудивиса с его акцентом на развивающиеся любовные отношения и прекращение взаимного уважения, которое победило. И в течение конца 70-х годов, пишет Кэрол Терстон в своем исследовании 1987 года, «Читатели все больше сгибали кошельки и ручки, чтобы издатели знали, что им не нравятся герои-насильники или« нереалистичные »девственные героини, чье сексуальное участие часто физически было принудительно или каким-то другим образом вне контроля». К инаугурационным романам Американская конференция в 1981 году, редакторы «передавали слова авторам, что« героини старше и более зрелые, герой больше не получает своего окончательного впечатления от первого и больше не изнасилования!

»« Битва полов превратилась во что-то Менее буквальный, более игривый. Это не похоже на то, что какой-то переключатель перевернулся, но трансформация ускорилась в течение 1990-х годов. Героины стали сильнее и демонстрировали все большее агентство. Вы можете увидеть это в романах, которые Avon для своей юбилеи:, Написанная Лизой Клейпас и опубликованная в 1993 году, была героиней, которая была не просто не девственницей, а преданной матерью ребенка, рожденного вне брака. 1994 принес Night Song, первый роман издателя афро-американским автором, Десятилетие завершилось публикацией книги Джулии Куинн за 2000 год, Ее первый роман Бриджертона, чьи сравнительно доступные, подобные Дарси герои, похоже, даже не существуют в той же самой вселенной, что и Брэндон Бирмингем, а тем более Стив Морган. Культурный сдвиг, возможно, наиболее ярко проиллюстрирован сценой с 1995 года Где в отместку за его небрежное разрушение ее репутации, которую роман понимает как настоящую и важную валюту в Regency England, героиня ударяет в руку героя. (Он в порядке.) Независимо от того, думал ли Лоретта Чейз о чрезмерно властных мужских героях 1970-х и 80-х годов, его многие читатели читали в знак того, что их эпоха закончилась.

«Многие люди, которые выросли, читали эти книги с 70-х и 80-х годов, тогда они достигли совершеннолетия в 90-е годы, но на них навязали свое собственное вращение», - говорит нынешний исполнительный редактор Avon Кэрри Ферон, С компанией с 1994 года. «Романтика всегда существовала для них определенным образом, с сексом в ней, с широкими описаниями, но затем они привнесли в нее более современную чувствительность». За последние сорок лет жанр романтики постепенно взял строительные блоки, предоставленные Вудивисом, Роджерсом и другими пионерами, и объединил их с обновленным набором идей о сексе, удовольствии и согласии. Особенно в свете Fifty Shades of Grey, все еще существует процветающий уголок рынка, посвященный фантазиям подчинения и силы, но они явно упакованы и, как правило, по крайней мере связаны с нашим нынешним пониманием важности согласия. Более того, точные контуры того, что можно считать приемлемым, - это вопрос, горячо обсуждаемый в онлайн-сообществе читателей и писателей-романтиков - постоянные переговоры. Романтика в целом и нынешний состав Avon специально упакованы с самоописанными феминистками, которые проводят довольно много времени, публично рассказывая о своем феминизме и о том, как это связано с их написанием.

Линия, которую вы часто слышите в романтических кругах, заключается в том, что это книги «женщинами, женщинами, женщинами», и, вероятно, нет единого места в популярной культуре, которая охватывала женскую сексуальную субъективность и авторитет столь же с энтузиазмом, как жанр романтики. Независимо от того, что превращает ваш кривошип, есть автор, изучающий его, будь то извержение или добрый старомодный миссионер, выполненный до совершенства. Куннилингус был исполнен с энтузиазмом в более романтических романах, чем спальни в Бруклине. Право женщины на сексуальное удовлетворение является общей предпосылкой солидарности.

Это может показаться очевидным в 2016 году, пока вы не вспомните, как легко сердитый бывший может превратить сексуальное самоубийство в оружие для публичного унижения, и что Америка просто избрала президента-мужчину, несмотря на шквал сексуальных нападений в конце кампании. Борьба на данный момент прививает более пересекающуюся культуру и открывает жанр для, В состав главных домов по-прежнему доминируют прямые белые женщины. В последние годы процветает гей-роман с мужскими лидерами, благодаря успехам в себе и инди-издательстве; Эйвон, например, дал Традиционное покрытие для покрытия тлеющим обручем.

Но по-прежнему нелегко получить крупную традиционную сделку, а однополые истории с участием женщин сравнительно редки. Авторы цветов исторически сталкивались с невероятно скалистой дорогой по всей отрасли. Вся дорога обратно в те первые так называемом «лифе рыхлители,» любовные романы были спокойно мощный оплотом понятия, что да, женщины заслуживают удовольствие, и ряд мысленных экспериментов, для отдельных лиц и общин, пытающихся определить, какую это удовольствие Выглядит и как мы можем это достичь. Даже сегодня борьба за наши права на наши тела, нашу сексуальную субъективность еще далека от завершения.

Пока читатели и писатели продолжают настаивать на этом ключевом принципе, и пока Avon и другие издатели продолжают продвигаться вперед и предлагают платформу для более широкого и широкого круга голосов, романтика останется творческим ресурсом для женщин, которые хотят вырезать Их сексуальная идентичность в этом мире, которая делает все возможное, чтобы остановить их - бастион, ожидающий нового поколения, просматривающего Amazon или их местный продуктовый магазин или пригородный Walmart. ЭЛИЗАБЕТ ХОЙТ! Серия Maiden Lane - Злые намерения; Грейс Берроуз - любая из ее бесчисленных книг удивительна; Мэгги Осборн - Серебряная подкладка (вестерны, но такая сказочная письменность); Сара Маклин - Девять правил для разрыва; Bec McMaster - Kiss of Steel (исторический, но в альтернативной вселенной); Элоиза Джеймс; Джулия Куинн - только что прочитала серию Бриджерттона; Джо Гудман - Цена желания. Это все твоего следующего года! О, и если вам нравится фантазия - серия Илоны Эндрюс Кейт Даниэль. ETA: конкретные отправные точки.

Моя графа Фанда развелась с ее жестоким мужем в 1970 году, хотя этот закон был установлен в годы. Эти книги впоследствии сохранили ее сокровенное «я». Она сказала мне, что после почти 20 лет ежедневных нападений, которые она чувствовала, когда она оставила его, что ее тело было богом, специально предназначенным для наказания. Она не хотела знать об удовольствии или иметь дело с удовольствием. До этих глупых книг. В середине восьмидесятых она, наконец, исцелилась достаточно эмоционально, чтобы вернуть мужчину в ее жизнь, и из-за этих глупых книг. Она знала, что больше никогда не захочет жениться, и после того, как она ушла из учения в 88 году, она поняла, что ей больше не нужно придерживаться этих социальных нравов, и именно из-за этих глупых книг.

Поэтому, когда я перебрался с ней после окончания школы, я понятия не имел, кем я был, и как я мог жить с собой, потому что я такая трансгрессивная женщина здесь, в Красном Красном Миссури, но она дала мне одну из ее глупых книг. Она читает этот жанр прожорливо. И ее сестра тоже. Они читают ВСЕ. Тереза ​​Медейрос, Мэгги Шейн, Кресли Коул, Нэнси Пятница, Хелен Киркман.

Любимая моя тетя - Джоселинн Дрейк, потому что вампиры! Моя грамматика, мой милый, южный баптист, печенье, делающая Гран-Фанду, прочитала 50 оттенков и сожгла ее во дворе. Сказал, что это слишком плохо написано. Она предпочитает Эмму Холли.

Эти «глупые книги», как их называет их грамматика, пробудили поколение женщин к реальной, честной, любви: к любви к себе.